Учреждение, подведомственное
Департаменту культуры города Москвы
Интервью с художественным руководителем театра Павлом Курочкиным. Лариса Каневская для журнала «Театральный мир»
«Ведогонь-Театр», единственный профессиональный драматический театр Зеленограда, начинался как детская Студия театрального искусства, организованная в 1985 году выпускниками Высшего театрального училища имени М.С. Щепкина Павлом Курочкиным и Еленой Шкурпело. Осенью 1992 года премьерой спектакля «О хороших местах, светлых снах и окаянной жизни» по рассказам П. Романова в постановке П. Курочкина открылся первый сезон уже профессионального театра, а в 1999 году коллектив получил государственный статус. Пробуждать, поддерживать творческое начало в человеке - вот, что «Ведогонь-Театр» считает основополагающим в своей деятельности.
Основой труппы театра стали выпускники ВТУ имени М.С. Щепкина разных лет и бывшие студийцы. С1999 года в театре поставлено более сорока спектаклей. Театр принимал участие во многих международных театральных фестивалях, и является обладателем многочисленных призов и премий, в том числе:
- главный приз имени А.П. Свободина «За глубокое постижение автора и освоение историко-архитектурного пространства средствами современного психологического театра» и специальные призы за исполнение ролей (актеры П. Курочкин, В. Стужев, П. Васильев) — IX Международный театральный фестиваль «Голоса истории» (спектакль «Царь Фёдор Иоаннович», г. Вологда, 2007 год);
- «Лучший спектакль» и «Лучшая мужская роль» (П. Курочкин) - XVI Международный фестиваль «Славянские театральные встречи» (спектакль «Царь Федор Иоаннович», Брянск, 2008 год);
- приз «Серебряный Витязь» (режиссер А. Кузин), диплом «за лучшую мужскую роль» (П. Курочкин) — 6-й Международный театральный форум «Золотой Витязь», номинация «Театр - большая форма» (спектакль «Царь Федор Иоаннович», г. Москва, 2008 год);
- приз «Лучший детский спектакль» — X Международный театральный фестиваль «Царь-сказка» (спектакль «Ваня Датский», г. Великий Новгород, 2009 год) и другие.
Беседа с художественным руководителем «Ведогонь –Театра» Павлом Курочкиным о театре, о времени и о себе.
- «Ведогонь-Театру» в этом году исполнилось двадцать лет. Откуда такое название, ведь огонь - сила, скорее, разрушительная, чем созидательная?
- Невозможно разделить это слово, оно вовсе не означает: «ведать огонь». «Ведогонь» — языческое, древнеславянское слово дух живого существа. Мы так назвали театр в частности и потому, что много занимались народной культурой, интересовались крестьянским театром, истоками русского театра...
- А мы — это кто?
- Люди, которые организовывали театр в девяностых годах. Нам казалось, что все представляют, откуда пошел европейский театр, а вот истоки русского национального знают мало. Название «Ведогонь» подошло нам не только потому, что имеет отношение к национальным корням, оно вообще очень точно отражает природу театра, во-первых, как древнего вида искусства, во-вторых, как искусства живого, и, в-третьих, как искусства, которое поддерживает, вдохновляет и питает душу человека. Это очень важная составляющая: зрители в зале соприкасаются с живым творческим процессом, участвуют в нем, и если спектакль хороший - получают заряд положительной, духовной энергии...
- Помимо актерской и режиссерской деятельности, Вы взяли на себя некую миссию просвещения, привлекая в театр своих земляков в городе, который номинально считается административным округом Москвы, а фактически всегда являлся отдельной единицей.
- До нас в Зеленограде профессионального театра не было, мы пока единственные.
- Как изменились зрители за прошедшие два десятилетия? Удалось ли вырастить своего зрителя, как мечталось в начале пути?
- Мне трудно ответить, поскольку зрители изменились, также как и я сам. Оглядываясь назад, вспоминаю, с чего мы начинали в 1985 году (т.е. уже двадцать семь лет назад), когда я и мои единомышленники пришли сюда, чтобы делать новый театр. Этот процесс был сложным, но позитивным, потому что театр в Зеленограде состоялся, он существует уже как некая традиция, достопримечательность и даже, в каких-то ситуациях, как визитная карточка города. У театра образовались свои поклонники люди, которые любят, знают нас и ходят к нам постоянно. Есть зрители, кото рых мы узнаем в лицо потому, что они ходят в театр по нескольку раз в месяц, а на какие-то спектакли постоянно. Однажды я спросил у них, почему? «Ну, как же, это так интересно: каждый раз все по-другому...» - смущенно улыбнулись они.
- О таких театралах можно только мечтать...
- Это правда, настоящие театральные гурманы.
- Замечательное определение - «театральный гурман»! Можно быть ценителем и любителем и духовной пищи. Завсегдатаи ресторанов ведь могут поедать одни и те же любимые блюда, почему же зрителям не «смаковать» один и тот же спектакль?
- Забавно, когда кто-то говорит: «Я этот спектакль уже видел в другом театре...»
- Настоящий театрал так не скажет, ведь сколько бы «Чаек» в театрах ни ставилось, это будут разные спектакли, да и в одном театре сегодняшний спектакль будет не таким, как завтрашний...
- У нас есть замечательные зрители. Они с такой любовью относятся к театру, что как-то на День Театра подарили нaм не просто подарок, а целое творение рук человеческих. Он хранится в моем кабинете. Это сделанная из картона маленькая афишная тумба, сплошь заклеенная нашими крошечными афишками, и еще картонная коробка, украшенная вензелями-названиями наших спектаклей, внутри нее — маленькие коробочки в виде пачек билетов на спектакли, причем их форма и вид точь-в-точь повторяют наш настоящий билет, а внутри этик коробочек — много- много маленьких шоколадок с эмблемой «Ведогонь - Театра». Представляете, какая огромная работа!
- Да, это вам не пафосные корзины цветов...
- Сделано было так тщательно, с такой выдумкой, что радость, полученная от этого подарка, живет во всех нас до сих пор.
Есть зрители, которые следят за творчеством наших актеров, радуются их новым ролям. Так что, если говорить о результатах творческого пути, так вот результатом является то, что у нас появились такие зрители.
- Помните ли Вы, когда первый раз попали в театр, свое первое впечатление?
- Тут есть некая интрига. Дело в том, что я с раннего детства жил в Зеленограде, и, конечно, мы выезжали в театр с классом, наверное, и с родителями, но я это плохо помню: в те годы трудно было достать билеты в хорошие театры на хорошие спектакли. А культпоходы с классом или спектакли, на которые мои родители могли купить билеты, было не совсем то, что может вдохновить на любовь к театру. Сам ездить в театр я не мог, так как родители меня вечером из Зеленограда в Москву не отпускали...
- Откуда же взялось то театральное семечко, которое так мощно проросло в Вас?
- Вот не знаю, откуда, но проросло оно еще до знакомства с театром: стать артистом я решил в детском саду, ни разу не побывав в театре. Мне всегда было интересно именно «делать театр». Например, я собирал театральную труппу на даче из двоюродных и троюродных братьев и сестер...
- И тогда Вы ведь не были в курсе, что «дачный» театр в конце девятнадцатого в начале двадцатого века был крайне популярен в среде интеллигенции?
- Тогда я об этом и не слышал, просто знал кое-что про театр из телевизора, из книг. А вот что касается первого яркого впечатления: тогда мне было лет тринадцать, папа случайно «достал» билеты на гастроли парижского театра ТИП под руководством Жана Вилара. Спектакль «Тартюф» шел в помещении Малого театра, мы сидели Бог знает где, но я до сих пор помню некоторые сцены, невероятные декорации, летающие ткани...
Возможность вырываться в театр пришла ко мне вместе с учебой в Москве в театральном классе школы № 232 при Щепкинском училище, где я учился в 9-10 - м классах.
- Оттуда Вы уже прицельно поступали в Щепку?
- Да, я уже знал педагогов, они знали меня, и я не видел смысла искать что-то еще.
- Когда Вы учились в Щепкинском училище, чувствовалось ли соперничество между театральными школами?
- Конечно, конкуренция всегда была, сравнение разных школ, хотя школа - понятие условное, учеба отличается, как мне кажется, индивидуальными особенностями конкретного Мастера. Меня это как-то не очень затрагивало, интересовало другое. Мысль о своем театре возникла, когда мы заканчивали учиться. Мне нравилось мало из того, что я тогда видел, ничего не задевало. Не было театра, в котором бы мне хотелось служить. Было огромное, страстное желание сделать что-то свое. Если б эта мысль все мне не застила, я бы больше смотрел по сторонам и в итоге по сторонам разошелся бы...
- Не так много студентов, окончивших актерский факультет, становятся основателями театров. А на кого Вам хотелось тогда равняться?
- Мне нравились многие спектакли Георгия Александровича Товстоногова, но, к сожалению, я их мог смотреть только по телевизору. Когда я стал учиться в «Щепке», мы ездили в Питер и смотрели там какие-то спектакли Зиновия Корогодского. Еще меня впечатляли старые мастера Театра имени Моссовета, Малого театра. Я помню спектакль А. Эфроса «Три сестры» на Малой Бронной, который я тогда совсем не понял. Эфроса я открыл для себя гораздо-гораздо позже, смотря видеозаписи его спектаклей... А тогда... понимаете, наверное, это свойственно молодости: я был «очень строг» в оценках, юношеский максимализм присутствовал в огромной степени, и какая-то «зашоренность» тоже была...
- Кто оказал наибольшее влияние на формирование Вашей личности?
- В период профессионального становления сильное влияние оказала на меня мой педагог в Щепкинском училище Мария Евгеньевна Велихова, с которой мы очень долго и очень плотно работали вместе (она была одним из идейных вдохновителей и создателей «Ведогонь-Театра»). Она и ее муж, композитор Кирилл Волков, очень сильно влияли на мою жизнь в начале творческого пути.
- А кто оказывал на Вас влияние в жизни, Вы же не сразу оказались в Щепкинском училище?
- В детстве, вы имеете в виду? Я рос в очень простой семье, далекой от искусства: папа – слесарь - сборщик, а мама работала в НИИ обыкновенной служащей, у обоих не было высшего образования, но родители всегда меня понимали и поддерживали. Очень многое из того, что мне удалось в жизни, состоялось благодаря тому, что они: а) никогда мне не мешали и б) всегда мне помогали, и это разные вещи. Они покупали мне книги, отдали меня в музыкальную школу. Но, правда, все, что связано с театром, возникло как-то само по себе, и я так упрямо этим занимался, что им даже нравилась моя увлеченность. Когда встал вопрос о выборе профессии, то, конечно, они расстроились, решив, что актерство не принесет мне счастья, не прокормит, у папы, кстати, оптимизма было больше, ему казалось, что все удастся, и я буду по всему миру ездить, а он будет за мной чемоданы носить. Когда я поступил, и с учебой вроде все было хорошо, у них стало легче на душе, а потом снова стало тяжело, потому что долгое время, пока мы делали театр, были нигде — и никакой славы, никаких денег, а они все это терпели и помогали. Я тогда женился, потом у нас ребенок родился, и мама с работы ушла, чтобы сидеть с малышом, потому что мы оба были заняты строительством театра. Родителям, наверное, было непросто, но они верили, что все-таки что-то получится...
- Сегодня они Вами, наверняка, гордятся?
- Сейчас, кажется, очень.
- А чем гордитесь Вы?
- Я бы сказал так: «Горжусь тем, что в Зеленограде появился театр!» Этого, возможно, уже было бы достаточно для жизни, но у меня есть еще два повода для гордости. Я горжусь своим сыном Иваном, в этом году он защитил диплом в ГИТРе (Государственный институт телевидения и радио), уже несколько лет работает звукорежиссером в спортивной редакции НТВ+, очень любит свою профессию, и его там ценят. И есть у меня одна роль - Царь Федор Иоаннович в замечательном спектакле А. Кузина, за которую я ему бесконечно благодарен.
- Чье мнение для Вас авторитетно, к кому прислушиваетесь?
- Я не могу сказать, что есть один человек, который во всех ситуациях для меня авторитет, мне ближе то, что написал А.С. Пушкин: «Ты сам свой высший суд...» — не в том смысле, что тебе не важен суд других, но никто лучше тебя не знает, что внутри, и как на самом деле: «Всех строже оценить умеешь ты свой труд. Ты им доволен ли, взыскательный художник?» Вот эти слова — «взыскательный художник» — очень важны для меня. Я стараюсь быть «взыскательным»...
- Может, Вы субъективно к себе относитесь, придираетесь...
- Может, и субъективно, но всегда сам лучше всех знаешь, где ты не доделал, поленился, дал слабину. Но при этом, конечно же, есть друзья, коллеги, мнение которых для меня очень важно...
- Как Вы относитесь к наградам, премиям, званиям?
- Мы много раз принимали участие в различных фестивалях и конкурсах, где-то мы получали призы и премии, где-то не получали, это все очень субъективно, и ценность не в самой награде, а в том, чтобы театр продвигался. Я не мечтаю получить «Золотую маску», например, но мне бы хотелось, чтобы в какой-то момент жюри этой премии заметило и оценило наш театр. Обидно, когда не замечают, пусть и в силу каких-то объективных причин, а театр — он ведь существует только в момент, когда играется спектакль. Это невозможно зафиксировать. Никакая видеозапись не передаст атмосферы, дыхания живого сиюминутно го искусства. Оно есть сейчас и должно быть замечено, как-то оценено именно в данный момент...
- Вы в Зеленограде узнаваемая личность?
- Да, узнают, здороваются, подходят и вопросы задают... Иногда очень смешно узнают. Был такой забавный случай. Я хожу в фитнесс-клуб, после тренировки зашел в сауну, оттуда - в душ, а за мной из сауны выходит другой человек, так пристально смотрит на меня и говорит: «Царь Федор Иоаннович, если не ошибаюсь?» Представляете, мы оба стоим голые, в душе, а он: «...царь...»
- Щепкинское училище, Малый театр — пространство классики, и у Вас в театре - в основном классический репертуар. Какие у Вас отношения с современной драматургией?
- Я ее знаю и отношусь к ней с огромным интересом. Я читаю много современных пьес, но чтобы дальше что-то делать, нужно, чтобы пьеса зацепила. Бывало так, что цепляло, но она была написана таким языком, что наш зритель не пошел бы на это...
- Каким языком?
- Жестким, ненормативным, наш зритель к такому не приучен. С одной стороны, я понимаю, что мы должны зрителя двигать, но не так резко. Пьеса Василия Сигарева «Волчок» написана талантливым че ловеком. Это произведение талантливое, но очень жесткое, там есть некий перебор, как и во всех его пьесах, но это позиция драматурга. А вот одна пьеса, к сожалению, нерусская — «Norway. Тоdау.» меня за цепила, я сам с ней немножечко поработал: со своими студентами в «Щепке» сделал отрывок, а потом пред ложил молодому режиссеру поставить у нас в театре современный спектакль. Сам я много лет хожу вокруг пьесы Михаила Дурненкова «Легкие люди», но по субъективным причинам пока в театре все отклады вается. Я знаком со многими молодыми драматургами, нам присылают пьесы, вопрос в том, чтобы как-то совпало. Но наш зритель, надо отметить, охотней все же идет на классику.
- Что Вы можете сказать, как руководитель теа тра в связи с тем, что сегодня происходит изменение законодательства? Труднее стало, каковы Ваши отношения с чиновниками? В свое время Вас здорово поддержало руководство города, а как сегодня?
- Что касается города, у нас очень хорошие отношения с руководством. Еще в 2001 году был создан попечительский совет «Ведогонь-Театра», и сейчас его возглавляет префект Зеленограда Анатолий Николаевич Смирнов, причем это не формальность, он реально любит театр, хорошо знает наших актеров, видел практически все наши спектакли. Это один из тех людей, благодаря которым театр в Зеленограде появился и состоялся. Его семья тоже любит ходить в театр, и дети, и внуки. Взаимодействие с Департа ментом культуры налажено хорошее, рабочее. Оно, конечно, осложнено расстоянием и пробками на Ле нинградском шоссе. Пока что новое руководство Департамента нас еще не посещало, но мы надеемся, что это произойдет в ближайшем будущем. Нам впервые в этом году выделили средства на постановку - дали миллион рублей и сформулировали госзадание: на эти деньги поставить два спектакля. Конечно, на два спектакля этого недостаточно, например, «Хозяйка гостиницы» нам обошлась где-то под два миллиона, но все-таки по пятьсот тысяч на спектакль - солидное подспорье для нас...
- А на какие средства Вы ставили все свои спектакли?
- Деньги мы зарабатываем сами, продавая билеты, а также получаем от наших попечителей.
- Что Вы скажете про контрактную систему, можете ли Вы себе представить ситуацию, что с Вами, создателем и руководителем «Ведогонь-Театра» однажды не продлят контракт?
- Могу, теоретически, конечно. Правда, с трудом себе представляю жизнь потом... но все возможно. Я об этом думал, когда происходила вся эта история с Театром имени Н.В. Гоголя. С другой стороны, я понимал, что какое-то время я буду еще дееспособен (мне в следующем году пятьдесят лет), но в какой-то момент кто-то должен прийти на смену. Ведь очень важно, чтобы театр продолжал развиваться и расти. Как это сделать? Очень сложный вопрос... Я думаю об этом.
- Какой Вы руководитель: демократ или диктатор? Как управляете коллективом, минуя харак терную для творческих людей ревность, зависть, несовместимость?
- Мне кажется, что я такой демократ-демократ, стараюсь держать баланс и равновесие, направлять творческую энергию очень разных и очень непростых людей в интересах общего дела. Хотя, со стороны это может оцениваться и выглядеть по-другому...
- Большой у Вас коллектив в театре?
- Порядка семидесяти человек, из них артистов - двадцать пять.
- Как Вы подбираете людей, команда же должна быть психологически совместимой?
- Трудно заранее определить совместимость, отбор происходит в процессе работы, какой-то человек делается своим в театре, а какой-то нет. А вот что касается актеров, я считаю, что труппа есть некая палитра, там такие-то и такие краски. И наш репертуар этой палитрой во многом определяется. Но иногда возникает новая работа, а какой-то конкретной краски не хватает, мы идем на то, чтобы пригласить актеров на конкретную роль. И в процессе работы становится понятно, останется с нами этот актер, или наше сотрудничество ограничится одним спектаклем.
- Вы занимаете активную гражданскую позицию или закрыты от мира пресловутой четвертой стеной?
- Я думаю, что каждый гражданин имеет свою позицию, свое отношение к тому, что происходит, но театр как коллективный художник высказывается через спектакли.
- Успеваете ли Вы читать газеты, смотреть телевизор?
- Телевизор я практически не смотрю, новости узнаю по радио и в Интернете, и у меня, и у театра есть страничка в Facebook. Правда, Интернет отнимает ужасно много времени, там так зависаешь. С другой стороны, я понимаю, что это необходимо, это возможность донести информацию о театре и найти заинтересованных в твоей профессиональной деятельности людей, без этого уже невозможно развиваться.
- Мимо чего нельзя пройти в сегодняшней суете, будничной суматохе, что нельзя пропустить?
- Очень сложный вопрос. Мы практически всегда пропускаем важное. Очень трудно его заметить именно из-за суматохи и суеты, но как говорится в одной притче - сказке, которую многие писатели пересказывали и обрабатывали — и Н. Лесков, и Л. Толстой: какой час важнее всего, какой человек важней всего и какое дело важнее всего? На эти три вопроса есть один ответ: час важнее всего — теперешний, человек - который перед тобой, и самое важное дело — сделать ему добро. Это так просто и так сложно! Попытаться это понять и не пропустить — пожалуй, высшее, к чему стоит стремиться.
«Ведогонь-Театр», единственный профессиональный драматический театр Зеленограда, начинался как детская Студия театрального искусства, организованная в 1985 году выпускниками Высшего театрального училища имени М.С. Щепкина Павлом Курочкиным и Еленой Шкурпело. Осенью 1992 года премьерой спектакля «О хороших местах, светлых снах и окаянной жизни» по рассказам П. Романова в постановке П. Курочкина открылся первый сезон уже профессионального театра, а в 1999 году коллектив получил государственный статус. Пробуждать, поддерживать творческое начало в человеке - вот, что «Ведогонь-Театр» считает основополагающим в своей деятельности.
Основой труппы театра стали выпускники ВТУ имени М.С. Щепкина разных лет и бывшие студийцы. С1999 года в театре поставлено более сорока спектаклей. Театр принимал участие во многих международных театральных фестивалях, и является обладателем многочисленных призов и премий, в том числе:
- главный приз имени А.П. Свободина «За глубокое постижение автора и освоение историко-архитектурного пространства средствами современного психологического театра» и специальные призы за исполнение ролей (актеры П. Курочкин, В. Стужев, П. Васильев) — IX Международный театральный фестиваль «Голоса истории» (спектакль «Царь Фёдор Иоаннович», г. Вологда, 2007 год);
- «Лучший спектакль» и «Лучшая мужская роль» (П. Курочкин) - XVI Международный фестиваль «Славянские театральные встречи» (спектакль «Царь Федор Иоаннович», Брянск, 2008 год);
- приз «Серебряный Витязь» (режиссер А. Кузин), диплом «за лучшую мужскую роль» (П. Курочкин) — 6-й Международный театральный форум «Золотой Витязь», номинация «Театр - большая форма» (спектакль «Царь Федор Иоаннович», г. Москва, 2008 год);
- приз «Лучший детский спектакль» — X Международный театральный фестиваль «Царь-сказка» (спектакль «Ваня Датский», г. Великий Новгород, 2009 год) и другие.
Беседа с художественным руководителем «Ведогонь –Театра» Павлом Курочкиным о театре, о времени и о себе.
- «Ведогонь-Театру» в этом году исполнилось двадцать лет. Откуда такое название, ведь огонь - сила, скорее, разрушительная, чем созидательная?
- Невозможно разделить это слово, оно вовсе не означает: «ведать огонь». «Ведогонь» — языческое, древнеславянское слово дух живого существа. Мы так назвали театр в частности и потому, что много занимались народной культурой, интересовались крестьянским театром, истоками русского театра...
- А мы — это кто?
- Люди, которые организовывали театр в девяностых годах. Нам казалось, что все представляют, откуда пошел европейский театр, а вот истоки русского национального знают мало. Название «Ведогонь» подошло нам не только потому, что имеет отношение к национальным корням, оно вообще очень точно отражает природу театра, во-первых, как древнего вида искусства, во-вторых, как искусства живого, и, в-третьих, как искусства, которое поддерживает, вдохновляет и питает душу человека. Это очень важная составляющая: зрители в зале соприкасаются с живым творческим процессом, участвуют в нем, и если спектакль хороший - получают заряд положительной, духовной энергии...
- Помимо актерской и режиссерской деятельности, Вы взяли на себя некую миссию просвещения, привлекая в театр своих земляков в городе, который номинально считается административным округом Москвы, а фактически всегда являлся отдельной единицей.
- До нас в Зеленограде профессионального театра не было, мы пока единственные.
- Как изменились зрители за прошедшие два десятилетия? Удалось ли вырастить своего зрителя, как мечталось в начале пути?
- Мне трудно ответить, поскольку зрители изменились, также как и я сам. Оглядываясь назад, вспоминаю, с чего мы начинали в 1985 году (т.е. уже двадцать семь лет назад), когда я и мои единомышленники пришли сюда, чтобы делать новый театр. Этот процесс был сложным, но позитивным, потому что театр в Зеленограде состоялся, он существует уже как некая традиция, достопримечательность и даже, в каких-то ситуациях, как визитная карточка города. У театра образовались свои поклонники люди, которые любят, знают нас и ходят к нам постоянно. Есть зрители, кото рых мы узнаем в лицо потому, что они ходят в театр по нескольку раз в месяц, а на какие-то спектакли постоянно. Однажды я спросил у них, почему? «Ну, как же, это так интересно: каждый раз все по-другому...» - смущенно улыбнулись они.
- О таких театралах можно только мечтать...
- Это правда, настоящие театральные гурманы.
- Замечательное определение - «театральный гурман»! Можно быть ценителем и любителем и духовной пищи. Завсегдатаи ресторанов ведь могут поедать одни и те же любимые блюда, почему же зрителям не «смаковать» один и тот же спектакль?
- Забавно, когда кто-то говорит: «Я этот спектакль уже видел в другом театре...»
- Настоящий театрал так не скажет, ведь сколько бы «Чаек» в театрах ни ставилось, это будут разные спектакли, да и в одном театре сегодняшний спектакль будет не таким, как завтрашний...
- У нас есть замечательные зрители. Они с такой любовью относятся к театру, что как-то на День Театра подарили нaм не просто подарок, а целое творение рук человеческих. Он хранится в моем кабинете. Это сделанная из картона маленькая афишная тумба, сплошь заклеенная нашими крошечными афишками, и еще картонная коробка, украшенная вензелями-названиями наших спектаклей, внутри нее — маленькие коробочки в виде пачек билетов на спектакли, причем их форма и вид точь-в-точь повторяют наш настоящий билет, а внутри этик коробочек — много- много маленьких шоколадок с эмблемой «Ведогонь - Театра». Представляете, какая огромная работа!
- Да, это вам не пафосные корзины цветов...
- Сделано было так тщательно, с такой выдумкой, что радость, полученная от этого подарка, живет во всех нас до сих пор.
Есть зрители, которые следят за творчеством наших актеров, радуются их новым ролям. Так что, если говорить о результатах творческого пути, так вот результатом является то, что у нас появились такие зрители.
- Помните ли Вы, когда первый раз попали в театр, свое первое впечатление?
- Тут есть некая интрига. Дело в том, что я с раннего детства жил в Зеленограде, и, конечно, мы выезжали в театр с классом, наверное, и с родителями, но я это плохо помню: в те годы трудно было достать билеты в хорошие театры на хорошие спектакли. А культпоходы с классом или спектакли, на которые мои родители могли купить билеты, было не совсем то, что может вдохновить на любовь к театру. Сам ездить в театр я не мог, так как родители меня вечером из Зеленограда в Москву не отпускали...
- Откуда же взялось то театральное семечко, которое так мощно проросло в Вас?
- Вот не знаю, откуда, но проросло оно еще до знакомства с театром: стать артистом я решил в детском саду, ни разу не побывав в театре. Мне всегда было интересно именно «делать театр». Например, я собирал театральную труппу на даче из двоюродных и троюродных братьев и сестер...
- И тогда Вы ведь не были в курсе, что «дачный» театр в конце девятнадцатого в начале двадцатого века был крайне популярен в среде интеллигенции?
- Тогда я об этом и не слышал, просто знал кое-что про театр из телевизора, из книг. А вот что касается первого яркого впечатления: тогда мне было лет тринадцать, папа случайно «достал» билеты на гастроли парижского театра ТИП под руководством Жана Вилара. Спектакль «Тартюф» шел в помещении Малого театра, мы сидели Бог знает где, но я до сих пор помню некоторые сцены, невероятные декорации, летающие ткани...
Возможность вырываться в театр пришла ко мне вместе с учебой в Москве в театральном классе школы № 232 при Щепкинском училище, где я учился в 9-10 - м классах.
- Оттуда Вы уже прицельно поступали в Щепку?
- Да, я уже знал педагогов, они знали меня, и я не видел смысла искать что-то еще.
- Когда Вы учились в Щепкинском училище, чувствовалось ли соперничество между театральными школами?
- Конечно, конкуренция всегда была, сравнение разных школ, хотя школа - понятие условное, учеба отличается, как мне кажется, индивидуальными особенностями конкретного Мастера. Меня это как-то не очень затрагивало, интересовало другое. Мысль о своем театре возникла, когда мы заканчивали учиться. Мне нравилось мало из того, что я тогда видел, ничего не задевало. Не было театра, в котором бы мне хотелось служить. Было огромное, страстное желание сделать что-то свое. Если б эта мысль все мне не застила, я бы больше смотрел по сторонам и в итоге по сторонам разошелся бы...
- Не так много студентов, окончивших актерский факультет, становятся основателями театров. А на кого Вам хотелось тогда равняться?
- Мне нравились многие спектакли Георгия Александровича Товстоногова, но, к сожалению, я их мог смотреть только по телевизору. Когда я стал учиться в «Щепке», мы ездили в Питер и смотрели там какие-то спектакли Зиновия Корогодского. Еще меня впечатляли старые мастера Театра имени Моссовета, Малого театра. Я помню спектакль А. Эфроса «Три сестры» на Малой Бронной, который я тогда совсем не понял. Эфроса я открыл для себя гораздо-гораздо позже, смотря видеозаписи его спектаклей... А тогда... понимаете, наверное, это свойственно молодости: я был «очень строг» в оценках, юношеский максимализм присутствовал в огромной степени, и какая-то «зашоренность» тоже была...
- Кто оказал наибольшее влияние на формирование Вашей личности?
- В период профессионального становления сильное влияние оказала на меня мой педагог в Щепкинском училище Мария Евгеньевна Велихова, с которой мы очень долго и очень плотно работали вместе (она была одним из идейных вдохновителей и создателей «Ведогонь-Театра»). Она и ее муж, композитор Кирилл Волков, очень сильно влияли на мою жизнь в начале творческого пути.
- А кто оказывал на Вас влияние в жизни, Вы же не сразу оказались в Щепкинском училище?
- В детстве, вы имеете в виду? Я рос в очень простой семье, далекой от искусства: папа – слесарь - сборщик, а мама работала в НИИ обыкновенной служащей, у обоих не было высшего образования, но родители всегда меня понимали и поддерживали. Очень многое из того, что мне удалось в жизни, состоялось благодаря тому, что они: а) никогда мне не мешали и б) всегда мне помогали, и это разные вещи. Они покупали мне книги, отдали меня в музыкальную школу. Но, правда, все, что связано с театром, возникло как-то само по себе, и я так упрямо этим занимался, что им даже нравилась моя увлеченность. Когда встал вопрос о выборе профессии, то, конечно, они расстроились, решив, что актерство не принесет мне счастья, не прокормит, у папы, кстати, оптимизма было больше, ему казалось, что все удастся, и я буду по всему миру ездить, а он будет за мной чемоданы носить. Когда я поступил, и с учебой вроде все было хорошо, у них стало легче на душе, а потом снова стало тяжело, потому что долгое время, пока мы делали театр, были нигде — и никакой славы, никаких денег, а они все это терпели и помогали. Я тогда женился, потом у нас ребенок родился, и мама с работы ушла, чтобы сидеть с малышом, потому что мы оба были заняты строительством театра. Родителям, наверное, было непросто, но они верили, что все-таки что-то получится...
- Сегодня они Вами, наверняка, гордятся?
- Сейчас, кажется, очень.
- А чем гордитесь Вы?
- Я бы сказал так: «Горжусь тем, что в Зеленограде появился театр!» Этого, возможно, уже было бы достаточно для жизни, но у меня есть еще два повода для гордости. Я горжусь своим сыном Иваном, в этом году он защитил диплом в ГИТРе (Государственный институт телевидения и радио), уже несколько лет работает звукорежиссером в спортивной редакции НТВ+, очень любит свою профессию, и его там ценят. И есть у меня одна роль - Царь Федор Иоаннович в замечательном спектакле А. Кузина, за которую я ему бесконечно благодарен.
- Чье мнение для Вас авторитетно, к кому прислушиваетесь?
- Я не могу сказать, что есть один человек, который во всех ситуациях для меня авторитет, мне ближе то, что написал А.С. Пушкин: «Ты сам свой высший суд...» — не в том смысле, что тебе не важен суд других, но никто лучше тебя не знает, что внутри, и как на самом деле: «Всех строже оценить умеешь ты свой труд. Ты им доволен ли, взыскательный художник?» Вот эти слова — «взыскательный художник» — очень важны для меня. Я стараюсь быть «взыскательным»...
- Может, Вы субъективно к себе относитесь, придираетесь...
- Может, и субъективно, но всегда сам лучше всех знаешь, где ты не доделал, поленился, дал слабину. Но при этом, конечно же, есть друзья, коллеги, мнение которых для меня очень важно...
- Как Вы относитесь к наградам, премиям, званиям?
- Мы много раз принимали участие в различных фестивалях и конкурсах, где-то мы получали призы и премии, где-то не получали, это все очень субъективно, и ценность не в самой награде, а в том, чтобы театр продвигался. Я не мечтаю получить «Золотую маску», например, но мне бы хотелось, чтобы в какой-то момент жюри этой премии заметило и оценило наш театр. Обидно, когда не замечают, пусть и в силу каких-то объективных причин, а театр — он ведь существует только в момент, когда играется спектакль. Это невозможно зафиксировать. Никакая видеозапись не передаст атмосферы, дыхания живого сиюминутно го искусства. Оно есть сейчас и должно быть замечено, как-то оценено именно в данный момент...
- Вы в Зеленограде узнаваемая личность?
- Да, узнают, здороваются, подходят и вопросы задают... Иногда очень смешно узнают. Был такой забавный случай. Я хожу в фитнесс-клуб, после тренировки зашел в сауну, оттуда - в душ, а за мной из сауны выходит другой человек, так пристально смотрит на меня и говорит: «Царь Федор Иоаннович, если не ошибаюсь?» Представляете, мы оба стоим голые, в душе, а он: «...царь...»
- Щепкинское училище, Малый театр — пространство классики, и у Вас в театре - в основном классический репертуар. Какие у Вас отношения с современной драматургией?
- Я ее знаю и отношусь к ней с огромным интересом. Я читаю много современных пьес, но чтобы дальше что-то делать, нужно, чтобы пьеса зацепила. Бывало так, что цепляло, но она была написана таким языком, что наш зритель не пошел бы на это...
- Каким языком?
- Жестким, ненормативным, наш зритель к такому не приучен. С одной стороны, я понимаю, что мы должны зрителя двигать, но не так резко. Пьеса Василия Сигарева «Волчок» написана талантливым че ловеком. Это произведение талантливое, но очень жесткое, там есть некий перебор, как и во всех его пьесах, но это позиция драматурга. А вот одна пьеса, к сожалению, нерусская — «Norway. Тоdау.» меня за цепила, я сам с ней немножечко поработал: со своими студентами в «Щепке» сделал отрывок, а потом пред ложил молодому режиссеру поставить у нас в театре современный спектакль. Сам я много лет хожу вокруг пьесы Михаила Дурненкова «Легкие люди», но по субъективным причинам пока в театре все отклады вается. Я знаком со многими молодыми драматургами, нам присылают пьесы, вопрос в том, чтобы как-то совпало. Но наш зритель, надо отметить, охотней все же идет на классику.
- Что Вы можете сказать, как руководитель теа тра в связи с тем, что сегодня происходит изменение законодательства? Труднее стало, каковы Ваши отношения с чиновниками? В свое время Вас здорово поддержало руководство города, а как сегодня?
- Что касается города, у нас очень хорошие отношения с руководством. Еще в 2001 году был создан попечительский совет «Ведогонь-Театра», и сейчас его возглавляет префект Зеленограда Анатолий Николаевич Смирнов, причем это не формальность, он реально любит театр, хорошо знает наших актеров, видел практически все наши спектакли. Это один из тех людей, благодаря которым театр в Зеленограде появился и состоялся. Его семья тоже любит ходить в театр, и дети, и внуки. Взаимодействие с Департа ментом культуры налажено хорошее, рабочее. Оно, конечно, осложнено расстоянием и пробками на Ле нинградском шоссе. Пока что новое руководство Департамента нас еще не посещало, но мы надеемся, что это произойдет в ближайшем будущем. Нам впервые в этом году выделили средства на постановку - дали миллион рублей и сформулировали госзадание: на эти деньги поставить два спектакля. Конечно, на два спектакля этого недостаточно, например, «Хозяйка гостиницы» нам обошлась где-то под два миллиона, но все-таки по пятьсот тысяч на спектакль - солидное подспорье для нас...
- А на какие средства Вы ставили все свои спектакли?
- Деньги мы зарабатываем сами, продавая билеты, а также получаем от наших попечителей.
- Что Вы скажете про контрактную систему, можете ли Вы себе представить ситуацию, что с Вами, создателем и руководителем «Ведогонь-Театра» однажды не продлят контракт?
- Могу, теоретически, конечно. Правда, с трудом себе представляю жизнь потом... но все возможно. Я об этом думал, когда происходила вся эта история с Театром имени Н.В. Гоголя. С другой стороны, я понимал, что какое-то время я буду еще дееспособен (мне в следующем году пятьдесят лет), но в какой-то момент кто-то должен прийти на смену. Ведь очень важно, чтобы театр продолжал развиваться и расти. Как это сделать? Очень сложный вопрос... Я думаю об этом.
- Какой Вы руководитель: демократ или диктатор? Как управляете коллективом, минуя харак терную для творческих людей ревность, зависть, несовместимость?
- Мне кажется, что я такой демократ-демократ, стараюсь держать баланс и равновесие, направлять творческую энергию очень разных и очень непростых людей в интересах общего дела. Хотя, со стороны это может оцениваться и выглядеть по-другому...
- Большой у Вас коллектив в театре?
- Порядка семидесяти человек, из них артистов - двадцать пять.
- Как Вы подбираете людей, команда же должна быть психологически совместимой?
- Трудно заранее определить совместимость, отбор происходит в процессе работы, какой-то человек делается своим в театре, а какой-то нет. А вот что касается актеров, я считаю, что труппа есть некая палитра, там такие-то и такие краски. И наш репертуар этой палитрой во многом определяется. Но иногда возникает новая работа, а какой-то конкретной краски не хватает, мы идем на то, чтобы пригласить актеров на конкретную роль. И в процессе работы становится понятно, останется с нами этот актер, или наше сотрудничество ограничится одним спектаклем.
- Вы занимаете активную гражданскую позицию или закрыты от мира пресловутой четвертой стеной?
- Я думаю, что каждый гражданин имеет свою позицию, свое отношение к тому, что происходит, но театр как коллективный художник высказывается через спектакли.
- Успеваете ли Вы читать газеты, смотреть телевизор?
- Телевизор я практически не смотрю, новости узнаю по радио и в Интернете, и у меня, и у театра есть страничка в Facebook. Правда, Интернет отнимает ужасно много времени, там так зависаешь. С другой стороны, я понимаю, что это необходимо, это возможность донести информацию о театре и найти заинтересованных в твоей профессиональной деятельности людей, без этого уже невозможно развиваться.
- Мимо чего нельзя пройти в сегодняшней суете, будничной суматохе, что нельзя пропустить?
- Очень сложный вопрос. Мы практически всегда пропускаем важное. Очень трудно его заметить именно из-за суматохи и суеты, но как говорится в одной притче - сказке, которую многие писатели пересказывали и обрабатывали — и Н. Лесков, и Л. Толстой: какой час важнее всего, какой человек важней всего и какое дело важнее всего? На эти три вопроса есть один ответ: час важнее всего — теперешний, человек - который перед тобой, и самое важное дело — сделать ему добро. Это так просто и так сложно! Попытаться это понять и не пропустить — пожалуй, высшее, к чему стоит стремиться.
